- Регистрация
- 17 Окт 2015
- Сообщения
- 11.578
- Репутация
- 4.220
- Реакции
- 15.310
Этой болезнью страдает около 20 миллионов человек по всему миру. Часто она проявляется в возрасте от 15 до 25 лет, а первые ее симптомы напоминают признаки подросткового кризиса… Эксперты отвечают на вопросы, которые волнуют родителей.
Спустя полгода после своего 17-летия Юля отказалась выходить из своей комнаты: ей стало казаться, что другие читают ее мысли и строят козни против нее. На все расспросы она сквозь зубы отвечала, что все в порядке. Родители думали, что дочь страдает от разрыва с молодым человеком, и надеялись, что именно этим объясняются странности в ее поведении. Лишь когда Юля начала слышать голоса в пустой комнате (она подозревала, что где-то установлен таинственный передатчик, который их посылает), в момент просветления она признала, что с ней происходит что-то не то…
«Когда мы думаем о сумасшествии, чаще всего мы представляем человека с шизофреническим расстройством, — рассказывает психолог Филипп Зимбардо. — Шизофрения — это расстройство психики, при котором сознание распадается на фрагменты, мышление и восприятие искажаются, а эмоции притупляются».
Запускает болезнь, как правило, сильный стресс, серьезное заболевание или атмосфера в семье
Болезнь может начинаться постепенно, и ее первые признаки легко спутать с кризисом переходного возраста. Тем более что медицинские исследования (МРТ, анализ крови) шизофрению не выявляют. Она может принимать более или менее серьезные формы. Кто-то будет погружаться все глубже в болезнь и проведет большую часть жизни в больнице. У других симптомы ослабеют настолько, что они смогут вести самостоятельную жизнь, работать. Чтобы успешно противостоять болезни, важно как можно лучше ее понять. Мы попросили экспертов ответить на вопросы, которые беспокоят родителей больше всего.
Каковы основные симптомы?
Шизофрения часто впервые проявляется между 15 и 25 годами. Замкнутость, неспособность действовать, трудности в общении, перепады настроения — некоторые симптомы шизофрении действительно напоминают проявления подросткового кризиса. Но нет причин серьезно беспокоиться, пока отсутствуют галлюцинации, бред и нарушения речи.
Галлюцинировать — значит воспринимать (видеть, слышать или ощущать) то, что не существует, но кажется реальным. «Галлюцинация возникает из-за того, что некоторые свои неприятные мысли или чувства человек воспринимает как нечто ему не принадлежащее, отдельное от него, и они принимают форму тревожных видений или голосов», — объясняет клинический психолог Татьяна Воскресенская. Например, человек с тяжелым чувством вины может в галлюцинациях видеть банду мучителей (символизирующих наказание), которые хотят его похитить.
Обычные странности подростка? Но если они продолжаются много месяцев подряд, можно предположить болезнь
Бред — ложные представления, которые сохраняются, несмотря на факты, свидетельствующие об обратном (так, Юля объясняла свои «голоса» существованием «передатчика»). И, как ни парадоксально, это тоже попытка самоисцеления.
«Усилием воображения подросток создает для себя картину мира, более понятную и менее болезненную, чем реальная, — рассказывает психиатр и психотерапевт Сергей Медведев. — Это способ справиться с ситуацией, которая для него непереносима. И хотя этот способ не слишком хорош и лишает его возможности приспособиться к окружению, другого у него в этот момент просто нет».
Психиатр Игорь Макаров в «Лекциях по детской психиатрии» рассказывает о подростке, к которому по ночам приходили «динозавры и бегемоты, с красными рогами, красными зубами. «У них зверские голоса… дикие… И они говорят, чтобы я с кем-нибудь поссорился, с мамой подрался…» Бред помогает больному «связать свою тревогу с каким-то объектом, найти ей объяснение и тем ее хотя бы немного успокоить», — уточняет Татьяна Воскресенская.
И наконец, во время острых состояний наблюдаются нарушения речи. Связность высказываний утрачивается. «Шизофреник общается с воображаемыми персонажами по поводу воображаемой ситуации и не способен внятно рассказать, что с ним происходит», — рассказывает Татьяна Воскресенская. Также больные изобретают новые слова, наделяя их смыслом, который понятен им одним. Однако у больных бывают моменты относительного покоя, когда они легче вступают в диалог.
Откуда берется шизофрения?
Мы вынуждены признать: точных причин болезни никто не знает. Выдвигаются три гипотезы.
Первая — генетическая. «Риск оказаться шизофреником возрастает, если это расстройство есть у кого-то из близких родственников», — утверждает исследователь шизофрении Ирвинг Готтесман. Но дело тут не только в наследственности. Запускает болезнь, как правило, сильный стресс, другое серьезное заболевание или атмосфера в семье — болеющий родственник, общаясь с ребенком, может передавать ему свои страхи и особенности поведения.
Вторая — биологическая. С точки зрения биологии подростковый возраст — период, когда перестраиваются мозговые структуры. Одни нейронные связи возникают, другие исчезают. «Возможно, у некоторых подростков происходят «аварии», которые нарушают способность справляться с напряженными ситуациями и сильными чувствами, — поясняют психиатры Ракель Гур и Годфри Перлсон. — Но они могут просто сопровождать болезнь, а причина ее — в чем-то другом».
Третья гипотеза — психоаналитическая. Cогласно ей, «к болезни склонны те, кто бессознательно воспринимает себя как часть материнского тела, — поясняет психоаналитик Виржини Меггле. — Такой человек неспособен справляться с ситуациями, символически представляющими отделение от родителей: экзамен в школе, развод, сексуальные фантазмы, потеря близкого человека. Они травмируют его и могут спровоцировать начало болезни».
«Я ДОЛЖЕН ПОМНИТЬ, ЧТО МОЙ СЫН И ЕГО БОЛЕЗНЬ — ЭТО НЕ ОДНО И ТО ЖЕ»
Александр, отец 23-летнего Николая: «Я плохо уживаюсь с болезнью моего сына. То, что он переносит, — невыносимо, и то, чему он подвергает своих родных, тоже невыносимо. Шизофрения искажает отношения: мне необходимо как-то отделять своего ребенка от его болезни. Но он-то этого различия не делает: «Это нормально, что я не прибираюсь у себя в квартире: я болен. Это нормально, что я тебе звоню по восемь раз за рабочий день или что я никогда не отвечаю на оставленные тобой сообщения: я болен». Чтобы выстоять перед этим, надо помнить, что мы хотели этого ребенка, что он не сводится только к своей болезни, что это сын, брат, внук…
Чтобы держаться, я собирал информацию о болезни, лечении. Но в конечном итоге я мало что знаю. Это ситуация, к которой я никогда не привыкну и которую нельзя изменить. У меня есть ребенок. Он живет. Он без конца к нам обращается. Он не знает отдыха и не дает нам передышки. Я попытался поставить между ним, болезнью и собой какой-то барьер, который как-то ограждал бы и семью, и его самого: например, прежде чем отправить ответ на его сообщение, я его долго обдумываю, стараюсь оценить то, что он мне говорит, в зависимости от состояния, в котором он, по моему представлению, находится.
Мы ведь никогда не можем влезть в голову другому, особенно тому, кто страдает психическим заболеванием. Я не на его месте и отказался от попыток встать на его место. Иногда мне кажется, что он понимает меня лучше, чем я его. Это ужасно. У меня ни в чем нет уверенности... Единственное, что мне известно, это что любовь — лучшее лекарство. Я стараюсь сохранить ее и любить своего сына».
Винить ли наркотики?
Почти каждый пятый из 18–24-летних сообщает, что его знакомые употребляют наркотики. Но численность больных шизофренией, по данным Всемирной организации здравоохранения, остается стабильной и одинаковой во всех странах (примерно 1% населения, что соответствует почти полутора миллионам человек в России). Многие из них никогда не употребляли наркотических веществ. Однако наркотики, в том числе курение марихуаны, могут ускорять развитие болезни и влиять на частоту и тяжесть рецидивов, что признает большинство психиатров.
«Даже легкие наркотики снижают барьер между сознанием и бессознательным, и оттуда прорываются пугающие импульсы. В некоторых случаях это провоцирует болезнь», — подчеркивает Татьяна Воскресенская.
Делает ли болезнь человека опасным?
«Опасность больных шизофренией сильно преувеличена, — уверен Сергей Медведев. — Если они попадают в криминальные ситуации, то чаще в качестве жертвы». Шизофреник гораздо опаснее для себя самого, чем для других. Склонность к насилию может появиться у него главным образом под действием болезненных галлюцинаций — например, когда он начинает думать, что перед ним не его отец, а демон. В моменты острого кризиса шизофреник не отдает себе отчета в тяжести своего состояния. Иногда необходима временная госпитализация, чтобы защитить человека от него самого, избежать попыток самоубийства.
К кому обращаться?
«Имеет смысл выбрать опытного специалиста, того, кому вы будете доверять, — рекомендует Сергей Медведев. — Это не обязательно психиатр, можно обратиться к психологу, социальному педагогу или врачу общей практики. И уже специалист поможет принять решение, куда направить пациента на консультацию и лечение».
По Закону о психиатрической помощи родители имеют право привести к психиатру ребенка до 15 лет. «При этом они могут прийти для начала даже без него, — продолжает Сергей Медведев, — их присутствие более значимо, чем присутствие ребенка. Потому что именно им предстоит принимать решение и влиять на ситуацию». После этого для обращения к психиатру необходимо согласие самого пациента. «Но речь всегда идет не о том, чтобы менять человека, а о том, чтобы ему помогать», — подчеркивает Сергей Медведев.
Состояние примерно 25% тех, у кого была диагностирована шизофрения, в конце концов стабилизируется
Помогает ли лечение?
Методы лечения шизофрении постоянно совершенствуются. Они сочетают в себе применение медикаментов и психотерапию, которая позволяет подростку понять, почему он не сумел выстроить для себя внутреннее пространство. Она также помогает ему найти опору — это может быть литературное творчество, рисование, фотография, забота о животных, музыка… «Очень важно увидеть особый дар каждого больного, — подчеркивает Виржини Меггле. — Да, действительно, никто не знает, как вылечить шизофрению, но с ней можно управляться. Постарайтесь понять своего ребенка».
Шизофреники способны научиться осознавать свою болезнь, даже если не могут полностью ее контролировать. А состояние примерно 25% тех, у кого была диагностирована шизофрения, в конце концов стабилизируется. Сергей Медведев добавляет, что «современные средства реабилитации и психотерапии позволяют достигать такой ремиссии (ослабления симптомов), что, увидев шизофреника в этот период, незнакомый с его историей психиатр не поставил бы ему такой диагноз».
Спижжено: https://www.psychologies.ru/articles/shizofreniya-kogda-nachat-bespokoitsya/
Спустя полгода после своего 17-летия Юля отказалась выходить из своей комнаты: ей стало казаться, что другие читают ее мысли и строят козни против нее. На все расспросы она сквозь зубы отвечала, что все в порядке. Родители думали, что дочь страдает от разрыва с молодым человеком, и надеялись, что именно этим объясняются странности в ее поведении. Лишь когда Юля начала слышать голоса в пустой комнате (она подозревала, что где-то установлен таинственный передатчик, который их посылает), в момент просветления она признала, что с ней происходит что-то не то…
«Когда мы думаем о сумасшествии, чаще всего мы представляем человека с шизофреническим расстройством, — рассказывает психолог Филипп Зимбардо. — Шизофрения — это расстройство психики, при котором сознание распадается на фрагменты, мышление и восприятие искажаются, а эмоции притупляются».
Запускает болезнь, как правило, сильный стресс, серьезное заболевание или атмосфера в семье
Болезнь может начинаться постепенно, и ее первые признаки легко спутать с кризисом переходного возраста. Тем более что медицинские исследования (МРТ, анализ крови) шизофрению не выявляют. Она может принимать более или менее серьезные формы. Кто-то будет погружаться все глубже в болезнь и проведет большую часть жизни в больнице. У других симптомы ослабеют настолько, что они смогут вести самостоятельную жизнь, работать. Чтобы успешно противостоять болезни, важно как можно лучше ее понять. Мы попросили экспертов ответить на вопросы, которые беспокоят родителей больше всего.
Каковы основные симптомы?
Шизофрения часто впервые проявляется между 15 и 25 годами. Замкнутость, неспособность действовать, трудности в общении, перепады настроения — некоторые симптомы шизофрении действительно напоминают проявления подросткового кризиса. Но нет причин серьезно беспокоиться, пока отсутствуют галлюцинации, бред и нарушения речи.
Галлюцинировать — значит воспринимать (видеть, слышать или ощущать) то, что не существует, но кажется реальным. «Галлюцинация возникает из-за того, что некоторые свои неприятные мысли или чувства человек воспринимает как нечто ему не принадлежащее, отдельное от него, и они принимают форму тревожных видений или голосов», — объясняет клинический психолог Татьяна Воскресенская. Например, человек с тяжелым чувством вины может в галлюцинациях видеть банду мучителей (символизирующих наказание), которые хотят его похитить.
Обычные странности подростка? Но если они продолжаются много месяцев подряд, можно предположить болезнь
Бред — ложные представления, которые сохраняются, несмотря на факты, свидетельствующие об обратном (так, Юля объясняла свои «голоса» существованием «передатчика»). И, как ни парадоксально, это тоже попытка самоисцеления.
«Усилием воображения подросток создает для себя картину мира, более понятную и менее болезненную, чем реальная, — рассказывает психиатр и психотерапевт Сергей Медведев. — Это способ справиться с ситуацией, которая для него непереносима. И хотя этот способ не слишком хорош и лишает его возможности приспособиться к окружению, другого у него в этот момент просто нет».
Психиатр Игорь Макаров в «Лекциях по детской психиатрии» рассказывает о подростке, к которому по ночам приходили «динозавры и бегемоты, с красными рогами, красными зубами. «У них зверские голоса… дикие… И они говорят, чтобы я с кем-нибудь поссорился, с мамой подрался…» Бред помогает больному «связать свою тревогу с каким-то объектом, найти ей объяснение и тем ее хотя бы немного успокоить», — уточняет Татьяна Воскресенская.
И наконец, во время острых состояний наблюдаются нарушения речи. Связность высказываний утрачивается. «Шизофреник общается с воображаемыми персонажами по поводу воображаемой ситуации и не способен внятно рассказать, что с ним происходит», — рассказывает Татьяна Воскресенская. Также больные изобретают новые слова, наделяя их смыслом, который понятен им одним. Однако у больных бывают моменты относительного покоя, когда они легче вступают в диалог.
Откуда берется шизофрения?
Мы вынуждены признать: точных причин болезни никто не знает. Выдвигаются три гипотезы.
Первая — генетическая. «Риск оказаться шизофреником возрастает, если это расстройство есть у кого-то из близких родственников», — утверждает исследователь шизофрении Ирвинг Готтесман. Но дело тут не только в наследственности. Запускает болезнь, как правило, сильный стресс, другое серьезное заболевание или атмосфера в семье — болеющий родственник, общаясь с ребенком, может передавать ему свои страхи и особенности поведения.
Вторая — биологическая. С точки зрения биологии подростковый возраст — период, когда перестраиваются мозговые структуры. Одни нейронные связи возникают, другие исчезают. «Возможно, у некоторых подростков происходят «аварии», которые нарушают способность справляться с напряженными ситуациями и сильными чувствами, — поясняют психиатры Ракель Гур и Годфри Перлсон. — Но они могут просто сопровождать болезнь, а причина ее — в чем-то другом».
Третья гипотеза — психоаналитическая. Cогласно ей, «к болезни склонны те, кто бессознательно воспринимает себя как часть материнского тела, — поясняет психоаналитик Виржини Меггле. — Такой человек неспособен справляться с ситуациями, символически представляющими отделение от родителей: экзамен в школе, развод, сексуальные фантазмы, потеря близкого человека. Они травмируют его и могут спровоцировать начало болезни».
«Я ДОЛЖЕН ПОМНИТЬ, ЧТО МОЙ СЫН И ЕГО БОЛЕЗНЬ — ЭТО НЕ ОДНО И ТО ЖЕ»
Александр, отец 23-летнего Николая: «Я плохо уживаюсь с болезнью моего сына. То, что он переносит, — невыносимо, и то, чему он подвергает своих родных, тоже невыносимо. Шизофрения искажает отношения: мне необходимо как-то отделять своего ребенка от его болезни. Но он-то этого различия не делает: «Это нормально, что я не прибираюсь у себя в квартире: я болен. Это нормально, что я тебе звоню по восемь раз за рабочий день или что я никогда не отвечаю на оставленные тобой сообщения: я болен». Чтобы выстоять перед этим, надо помнить, что мы хотели этого ребенка, что он не сводится только к своей болезни, что это сын, брат, внук…
Чтобы держаться, я собирал информацию о болезни, лечении. Но в конечном итоге я мало что знаю. Это ситуация, к которой я никогда не привыкну и которую нельзя изменить. У меня есть ребенок. Он живет. Он без конца к нам обращается. Он не знает отдыха и не дает нам передышки. Я попытался поставить между ним, болезнью и собой какой-то барьер, который как-то ограждал бы и семью, и его самого: например, прежде чем отправить ответ на его сообщение, я его долго обдумываю, стараюсь оценить то, что он мне говорит, в зависимости от состояния, в котором он, по моему представлению, находится.
Мы ведь никогда не можем влезть в голову другому, особенно тому, кто страдает психическим заболеванием. Я не на его месте и отказался от попыток встать на его место. Иногда мне кажется, что он понимает меня лучше, чем я его. Это ужасно. У меня ни в чем нет уверенности... Единственное, что мне известно, это что любовь — лучшее лекарство. Я стараюсь сохранить ее и любить своего сына».
Винить ли наркотики?
Почти каждый пятый из 18–24-летних сообщает, что его знакомые употребляют наркотики. Но численность больных шизофренией, по данным Всемирной организации здравоохранения, остается стабильной и одинаковой во всех странах (примерно 1% населения, что соответствует почти полутора миллионам человек в России). Многие из них никогда не употребляли наркотических веществ. Однако наркотики, в том числе курение марихуаны, могут ускорять развитие болезни и влиять на частоту и тяжесть рецидивов, что признает большинство психиатров.
«Даже легкие наркотики снижают барьер между сознанием и бессознательным, и оттуда прорываются пугающие импульсы. В некоторых случаях это провоцирует болезнь», — подчеркивает Татьяна Воскресенская.
Делает ли болезнь человека опасным?
«Опасность больных шизофренией сильно преувеличена, — уверен Сергей Медведев. — Если они попадают в криминальные ситуации, то чаще в качестве жертвы». Шизофреник гораздо опаснее для себя самого, чем для других. Склонность к насилию может появиться у него главным образом под действием болезненных галлюцинаций — например, когда он начинает думать, что перед ним не его отец, а демон. В моменты острого кризиса шизофреник не отдает себе отчета в тяжести своего состояния. Иногда необходима временная госпитализация, чтобы защитить человека от него самого, избежать попыток самоубийства.
К кому обращаться?
«Имеет смысл выбрать опытного специалиста, того, кому вы будете доверять, — рекомендует Сергей Медведев. — Это не обязательно психиатр, можно обратиться к психологу, социальному педагогу или врачу общей практики. И уже специалист поможет принять решение, куда направить пациента на консультацию и лечение».
По Закону о психиатрической помощи родители имеют право привести к психиатру ребенка до 15 лет. «При этом они могут прийти для начала даже без него, — продолжает Сергей Медведев, — их присутствие более значимо, чем присутствие ребенка. Потому что именно им предстоит принимать решение и влиять на ситуацию». После этого для обращения к психиатру необходимо согласие самого пациента. «Но речь всегда идет не о том, чтобы менять человека, а о том, чтобы ему помогать», — подчеркивает Сергей Медведев.
Состояние примерно 25% тех, у кого была диагностирована шизофрения, в конце концов стабилизируется
Помогает ли лечение?
Методы лечения шизофрении постоянно совершенствуются. Они сочетают в себе применение медикаментов и психотерапию, которая позволяет подростку понять, почему он не сумел выстроить для себя внутреннее пространство. Она также помогает ему найти опору — это может быть литературное творчество, рисование, фотография, забота о животных, музыка… «Очень важно увидеть особый дар каждого больного, — подчеркивает Виржини Меггле. — Да, действительно, никто не знает, как вылечить шизофрению, но с ней можно управляться. Постарайтесь понять своего ребенка».
Шизофреники способны научиться осознавать свою болезнь, даже если не могут полностью ее контролировать. А состояние примерно 25% тех, у кого была диагностирована шизофрения, в конце концов стабилизируется. Сергей Медведев добавляет, что «современные средства реабилитации и психотерапии позволяют достигать такой ремиссии (ослабления симптомов), что, увидев шизофреника в этот период, незнакомый с его историей психиатр не поставил бы ему такой диагноз».
Спижжено: https://www.psychologies.ru/articles/shizofreniya-kogda-nachat-bespokoitsya/
