Интересно Политический миф: как базовые архетипы стали оружием манипуляции

[daddydwarf]

Заговор, Герой-спаситель, Единство и Золотой век: архаичные мифы и их незамысловатые сюжеты были главными средствами объяснения и познания мира для древнего человека. Но какие формы и функции приобрел миф сегодня? Что такое политический миф и благодаря чему он расцвел в XX веке? Какую роль в этом сыграли технический прогресс и СМИ? Почему именно во времена кризиса миф легко управляет сознанием человека, препятствуя адекватной интерпретации действительности?

В массовом сознании миф редко связывается с современностью, обычно он воспринимается как выдумка, что-то фантастическое, то, чего не существует, и чаще всего трактуется как обман. На это повлияли, во-первых, христианская парадигма, которая воспринимала миф как ересь, во-вторых, просветительское рационалистическое знание. Однако, как отмечал Мирче Элиаде, «мифологическое мышление может избавиться от устаревших форм и адаптироваться к новой культуре, но не исчезнуть окончательно». С ним соглашался Ролан Барт, отмечая, что миф нельзя победить — когда умирает один миф, его место занимает новый (миф можно только изучить и попытаться противостоять ему). И действительно, несмотря на развитие научного мышления, миф не исчез, хотя и обрел новые формы и функции. Кризис рационализма, который проявился в XX веке, привел к ремифологизации сознания человека. Сегодня миф является значащей культурной реалией, природа и специфика функционирования которой требуют внимания и нового осмысления. Попробуем сравнить архаические и современные мифы, чтобы научиться распознавать их в ежедневном потоке информации.

Прежде чем начинать разговор о мифе в контексте современной действительности, стоит обратиться к эпохе архаики, в которой миф играл первоочередную роль. Для древних людей миф был главным средством объяснения и познания мира.

Российский философ Борис Львович Губман отмечает (1):

Миф – это первая форма рационального постижения мира, его образно-символического воспроизведения, выливающаяся в предписание действий. Миф превращает хаос в космос, создает возможность постижения мира как некоего организованного целого, выражает его в простой и доступной схеме, которая может претворяться в магическое действие как средство покорения непостижимого.
Какими чертами обладал архаичный миф? Он содержал истину, не требующую доказательств; миф мог быть наполнен противоречиями, которые не нуждались в разрешении; он был синкретичен, насыщен символами и эмоционально заряжен; время в нем текло по особым законам, а логика не выходила за рамки бинарного мышления. И, конечно же, в мифе всегда присутствовал герой, которому противопоставлялся трикстер.

Мифологическое сознание было неотъемлемой частью жизни людей, которая во многом определяла их отношения с миром. К мифам прислушивались, на мифах учились, их истинность никогда не подвергали сомнению.

В отличие от первобытного периода, миф сегодня присутствует в культуре как абсолютно осознаваемый феномен: им занимаются не только исследователи, миф активно используют в своих целях разные общественные и политические силы.

Изучением современных мифов одним из первых занялся немецкий философ Эрнст Кассирер. Он называл человека животным, которое мыслит символически и считал, что именно «символ – ключ к природе человека». Ученый рассматривает мифологию как автономную символическую форму культуры, наделенную особой модальностью. Во «Введении в философию культуры» он пишет (2):

Человек живет отныне не только в физическом, но и в символическом универсуме. Язык, миф, искусство, религия – части этого универсума, те разные нити, из которых сплетается символическая сеть, сложная ткань человеческого опыта. Весь человеческий прогресс в мышлении и опыте утончает и одновременно укрепляет эту сеть. Человек уже не противостоит реальности непосредственно, он не сталкивается с ней лицом к лицу. Физическая реальность как бы отдаляется по мере того, как растет символическая активность человека.
В работе «Мифы о государстве» Кассирер приходит к выводу, что во времена кризиса в обществе обедняется человеческая способность к символической интерпретации, благодаря чему миф может управлять сознанием человека, препятствуя адекватной интерпретации действительности (3).

Неудивительно, что потрясения и достижения прошлого столетия стали таким кризисом. Исследователи сходятся во мнении, что, начиная со второй половины ХХ века, наряду с традиционными особенностями мифогенеза появляются условия для трансляции особого типа политических неомифологических нарративовⓘТермин «неомифологизм» вводит Е. М. Мелетинский для идентификации ремифологизации культуры и литературы., благодаря которым в обществе и его коллективной памяти формируется и хранится политический опыт. По сути, роль мифа остается прежней, но привычные религиозно-социальные сюжеты заменяются политическим императивом.

Среди условий, которые привели к этому — технологический прогресс, появление массового общества, главенствующее положение СМИ в формировании образа социальной действительности и увеличение визуального компонента в восприятии мира человеком, интенсивное образное мышление, связанное с возможностями мультимедийных технологий.

Тот же Кассирер отмечает (4):

Если попытаться рассмотреть по элементам, что представляют собой современные политические мифы, то окажется, что они не содержат ничего в полной мере нового. Все детали их давно известны. Теория «поклонения Герою» Карлейля и тезис Гобино о фундаментальном моральном и интеллектуальном различии рас дискутировались многократно. Но эти дискуссии оставались чисто академическими, и для того, чтобы превратить старые идеи в мощное политическое оружие, необходимо было что-то еще. Их нужно было приспособить к современной аудитории, создать новый инструмент не только для мысли, но и для действия, разработать технику манипулирования идеями. Говоря научным языком, эта техника должна действовать как катализатор – ускорить все реакции и способствовать их доведению до конца. Хотя почва для мифа ХХ века была подготовлена давным-давно, она не могла бы принести плодов без умелого использования новых инструментов.
Новые технические возможности позволили современному мифу реализовать его основную задачу — создание новой «природной» реальности, которая бы совпадала с ожиданиями людей и не требовала рефлексии.

Для политического неомифа характерно наличие смысловых доминант, которые являются как бы центрами тяжести, вокруг которых и раскрывается сам нарратив. Этими доминантами становятся базовые архетипы, которые трансформируются, подстраиваясь под сложившуюся реальность. Именно опора на базовые архетипы обеспечила современным мифам жизнеспособность и функциональную силу.

Из всех возможных сюжетов, которые выстраиваются вокруг базовых архетипов, французский исследователь Рауль Жирарде выделил четыре основных: о Заговоре, Золотом веке, Герое-спасителе и Единстве (5).

Миф о Заговоре популяризирует идею о врагах народа, скрытые действия которых обязательно направлены на завоевание, истребление общества и государства.

Миф о Золотом веке либо призывает вернуться к светлому прошлому, где была свобода, равенство и братство, или зовет в светлое будущее, воспринимая национальную историю лишь как подготовительный этап для наступления этого идеального будущего.

Миф о Герое-спасителе наделяет культурного героя харизматическими качествами, обязательны в списке — дар пророка, непревзойденный талант полководца-воина, высокие моральные качества. То, насколько мифологизирован современный политический лидер, можно понять, проанализировав его биографические произведения. В них выделяются именно те элементы, наличие которых необходимо для вождя масс.

Миф о Единстве основан на дихотомии друзья-враги, свои-чужие, мы-они. Именно «они» являются причиной всех невзгод. Основным психологическим механизмом для ощущения масс в категории «свои» является механизм персонификации лидера — культ личности. Имя же занимает равное другим культам место — специфика мифологических текстов такова, что мифы без имен практически не существуют.

Опираясь на эти далеко не полные данные, нетрудно заметить, что миф продолжает жить и сегодня. Если говорить о близкой и понятной нам почве, то это вечное противостояние России и США, в котором реализуется присущая любому мифу дихотомия добра и зла и воплощаются сразу несколько сюжетов: о заговоре, единстве и герое-спасителе. Здесь же политтехнологи пытаются реализовать наличие мифологического конструкта культурный герой и трикстер. В современном политическом мифе президента стараются маркировать как творца, который строит государство, дарит абсолютное благо и стабильность. И сюжет «Единства» призывает всех сплотиться вокруг «спасителя». Трикстерами выступают оппозиционные и активистские группы — они не подчиняются установленной власти, нарушают запреты и выходят за рамки дозволенного. В мифах, которыми нас кормят, как и в древних историях, есть специфическая модель времени, та точка, с которой появляется космос из хаоса — это 2000 год — начало новой эры, до которой люди переживали «лихие» девяностые. Центром мифического пространства, конечно, выступает Кремль — именно к нему ведут все дороги, что хорошо иллюстрируется на карте Москвы.

Продолжает играть роль ритуализация всего советского, которая не теряет своей актуальности и по сей день — празднование девятого мая, октябрьской революции. Так реализуется архаическое прецедентное мышление.

Нетрудно заметить синкретизм современного политического мифа — он объясняет прошлое страны, правила жизни, необходимые для достижения «того самого» прекрасного будущего.

И это далеко не все признаки, которые можно охватить, вооружившись нехитрой схемой построения мифа. Здесь важно заметить одну особенность. Современные политические мифы пришли к одному важному новшеству — влияние на сознание людей. Политические мифы, вплоть до первой мировой войны, должны были просто угнетать и подавлять человеческую физическую свободу. Современные же пошли глубже, и теперь важно овладеть тем, что находится внутри человека — его мыслями и чувствами, оказать влияние на психику и тотальное изменение мировоззрения. С захватом культурного пространства массами стало важным лишить людей автономии воли и способности независимого мышления. Именно этим объясняется отсутствие оппозиции в тоталитарном обществе и нетерпимость господствующего режима к инакомыслию. Но и здесь методы влияния на общество изменились — больше нет физического насилия, покорность людей вырабатывается по их воле, благодаря формированию веры в благополучное будущее.

Поэтому именно сейчас, в эпоху, когда 90% новостной ленты занято политическими событиями, особенно важно уметь распознавать эту выстроенную вокруг нас реальность.

Заговор, Герой-спаситель, Единство и Золотой век: архаичные мифы и их незамысловатые сюжеты были главными средствами объяснения и познания мира для древнего человека. Но какие формы и функции приобрел миф сегодня? Что такое политический миф и благодаря чему он расцвел в XX веке? Какую роль в этом сыграли технический прогресс и СМИ? Почему именно во времена кризиса миф легко управляет сознанием человека, препятствуя адекватной интерпретации действительности?

В массовом сознании миф редко связывается с современностью, обычно он воспринимается как выдумка, что-то фантастическое, то, чего не существует, и чаще всего трактуется как обман. На это повлияли, во-первых, христианская парадигма, которая воспринимала миф как ересь, во-вторых, просветительское рационалистическое знание. Однако, как отмечал Мирче Элиаде, «мифологическое мышление может избавиться от устаревших форм и адаптироваться к новой культуре, но не исчезнуть окончательно». С ним соглашался Ролан Барт, отмечая, что миф нельзя победить — когда умирает один миф, его место занимает новый (миф можно только изучить и попытаться противостоять ему). И действительно, несмотря на развитие научного мышления, миф не исчез, хотя и обрел новые формы и функции. Кризис рационализма, который проявился в XX веке, привел к ремифологизации сознания человека. Сегодня миф является значащей культурной реалией, природа и специфика функционирования которой требуют внимания и нового осмысления. Попробуем сравнить архаические и современные мифы, чтобы научиться распознавать их в ежедневном потоке информации.

Прежде чем начинать разговор о мифе в контексте современной действительности, стоит обратиться к эпохе архаики, в которой миф играл первоочередную роль. Для древних людей миф был главным средством объяснения и познания мира.

Российский философ Борис Львович Губман отмечает (1):

Миф – это первая форма рационального постижения мира, его образно-символического воспроизведения, выливающаяся в предписание действий. Миф превращает хаос в космос, создает возможность постижения мира как некоего организованного целого, выражает его в простой и доступной схеме, которая может претворяться в магическое действие как средство покорения непостижимого.
Какими чертами обладал архаичный миф? Он содержал истину, не требующую доказательств; миф мог быть наполнен противоречиями, которые не нуждались в разрешении; он был синкретичен, насыщен символами и эмоционально заряжен; время в нем текло по особым законам, а логика не выходила за рамки бинарного мышления. И, конечно же, в мифе всегда присутствовал герой, которому противопоставлялся трикстер.

Мифологическое сознание было неотъемлемой частью жизни людей, которая во многом определяла их отношения с миром. К мифам прислушивались, на мифах учились, их истинность никогда не подвергали сомнению.

В отличие от первобытного периода, миф сегодня присутствует в культуре как абсолютно осознаваемый феномен: им занимаются не только исследователи, миф активно используют в своих целях разные общественные и политические силы.

Изучением современных мифов одним из первых занялся немецкий философ Эрнст Кассирер. Он называл человека животным, которое мыслит символически и считал, что именно «символ – ключ к природе человека». Ученый рассматривает мифологию как автономную символическую форму культуры, наделенную особой модальностью. Во «Введении в философию культуры» он пишет (2):

Человек живет отныне не только в физическом, но и в символическом универсуме. Язык, миф, искусство, религия – части этого универсума, те разные нити, из которых сплетается символическая сеть, сложная ткань человеческого опыта. Весь человеческий прогресс в мышлении и опыте утончает и одновременно укрепляет эту сеть. Человек уже не противостоит реальности непосредственно, он не сталкивается с ней лицом к лицу. Физическая реальность как бы отдаляется по мере того, как растет символическая активность человека.
В работе «Мифы о государстве» Кассирер приходит к выводу, что во времена кризиса в обществе обедняется человеческая способность к символической интерпретации, благодаря чему миф может управлять сознанием человека, препятствуя адекватной интерпретации действительности (3).

Неудивительно, что потрясения и достижения прошлого столетия стали таким кризисом. Исследователи сходятся во мнении, что, начиная со второй половины ХХ века, наряду с традиционными особенностями мифогенеза появляются условия для трансляции особого типа политических неомифологических нарративовⓘТермин «неомифологизм» вводит Е. М. Мелетинский для идентификации ремифологизации культуры и литературы., благодаря которым в обществе и его коллективной памяти формируется и хранится политический опыт. По сути, роль мифа остается прежней, но привычные религиозно-социальные сюжеты заменяются политическим императивом.

Среди условий, которые привели к этому — технологический прогресс, появление массового общества, главенствующее положение СМИ в формировании образа социальной действительности и увеличение визуального компонента в восприятии мира человеком, интенсивное образное мышление, связанное с возможностями мультимедийных технологий.

Тот же Кассирер отмечает (4):

Если попытаться рассмотреть по элементам, что представляют собой современные политические мифы, то окажется, что они не содержат ничего в полной мере нового. Все детали их давно известны. Теория «поклонения Герою» Карлейля и тезис Гобино о фундаментальном моральном и интеллектуальном различии рас дискутировались многократно. Но эти дискуссии оставались чисто академическими, и для того, чтобы превратить старые идеи в мощное политическое оружие, необходимо было что-то еще. Их нужно было приспособить к современной аудитории, создать новый инструмент не только для мысли, но и для действия, разработать технику манипулирования идеями. Говоря научным языком, эта техника должна действовать как катализатор – ускорить все реакции и способствовать их доведению до конца. Хотя почва для мифа ХХ века была подготовлена давным-давно, она не могла бы принести плодов без умелого использования новых инструментов.
Новые технические возможности позволили современному мифу реализовать его основную задачу — создание новой «природной» реальности, которая бы совпадала с ожиданиями людей и не требовала рефлексии.

Для политического неомифа характерно наличие смысловых доминант, которые являются как бы центрами тяжести, вокруг которых и раскрывается сам нарратив. Этими доминантами становятся базовые архетипы, которые трансформируются, подстраиваясь под сложившуюся реальность. Именно опора на базовые архетипы обеспечила современным мифам жизнеспособность и функциональную силу.

Из всех возможных сюжетов, которые выстраиваются вокруг базовых архетипов, французский исследователь Рауль Жирарде выделил четыре основных: о Заговоре, Золотом веке, Герое-спасителе и Единстве (5).

Миф о Заговоре популяризирует идею о врагах народа, скрытые действия которых обязательно направлены на завоевание, истребление общества и государства.

Миф о Золотом веке либо призывает вернуться к светлому прошлому, где была свобода, равенство и братство, или зовет в светлое будущее, воспринимая национальную историю лишь как подготовительный этап для наступления этого идеального будущего.

Миф о Герое-спасителе наделяет культурного героя харизматическими качествами, обязательны в списке — дар пророка, непревзойденный талант полководца-воина, высокие моральные качества. То, насколько мифологизирован современный политический лидер, можно понять, проанализировав его биографические произведения. В них выделяются именно те элементы, наличие которых необходимо для вождя масс.

Миф о Единстве основан на дихотомии друзья-враги, свои-чужие, мы-они. Именно «они» являются причиной всех невзгод. Основным психологическим механизмом для ощущения масс в категории «свои» является механизм персонификации лидера — культ личности. Имя же занимает равное другим культам место — специфика мифологических текстов такова, что мифы без имен практически не существуют.

Опираясь на эти далеко не полные данные, нетрудно заметить, что миф продолжает жить и сегодня. Если говорить о близкой и понятной нам почве, то это вечное противостояние России и США, в котором реализуется присущая любому мифу дихотомия добра и зла и воплощаются сразу несколько сюжетов: о заговоре, единстве и герое-спасителе. Здесь же политтехнологи пытаются реализовать наличие мифологического конструкта культурный герой и трикстер. В современном политическом мифе президента стараются маркировать как творца, который строит государство, дарит абсолютное благо и стабильность. И сюжет «Единства» призывает всех сплотиться вокруг «спасителя». Трикстерами выступают оппозиционные и активистские группы — они не подчиняются установленной власти, нарушают запреты и выходят за рамки дозволенного. В мифах, которыми нас кормят, как и в древних историях, есть специфическая модель времени, та точка, с которой появляется космос из хаоса — это 2000 год — начало новой эры, до которой люди переживали «лихие» девяностые. Центром мифического пространства, конечно, выступает Кремль — именно к нему ведут все дороги, что хорошо иллюстрируется на карте Москвы.

Продолжает играть роль ритуализация всего советского, которая не теряет своей актуальности и по сей день — празднование девятого мая, октябрьской революции. Так реализуется архаическое прецедентное мышление.

Нетрудно заметить синкретизм современного политического мифа — он объясняет прошлое страны, правила жизни, необходимые для достижения «того самого» прекрасного будущего.

И это далеко не все признаки, которые можно охватить, вооружившись нехитрой схемой построения мифа. Здесь важно заметить одну особенность. Современные политические мифы пришли к одному важному новшеству — влияние на сознание людей. Политические мифы, вплоть до первой мировой войны, должны были просто угнетать и подавлять человеческую физическую свободу. Современные же пошли глубже, и теперь важно овладеть тем, что находится внутри человека — его мыслями и чувствами, оказать влияние на психику и тотальное изменение мировоззрения. С захватом культурного пространства массами стало важным лишить людей автономии воли и способности независимого мышления. Именно этим объясняется отсутствие оппозиции в тоталитарном обществе и нетерпимость господствующего режима к инакомыслию. Но и здесь методы влияния на общество изменились — больше нет физического насилия, покорность людей вырабатывается по их воле, благодаря формированию веры в благополучное будущее.

Поэтому именно сейчас, в эпоху, когда 90% новостной ленты занято политическими событиями, особенно важно уметь распознавать эту выстроенную вокруг нас реальность.