Крым: место, куда так сложно попасть иностранцу
В России надеются, что постройка Крымского моста решит многие проблемы
О статье
Спустя три года после аннексии Крыма Россией ситуацию на полуострове по-прежнему нельзя назвать стабильной. Туда сложно попасть, а многие до сих пор не понимают, что там вообще происходит.
В международном аэропорту Киева я протягиваю пограничнику паспорт.
"Цель визита?" - спрашивает он.
"Журналистика. Я работаю на ВВС".
Происходит небольшая заминка. Пограничник внимательно изучает мой паспорт. Кажется, сверяет его с каким-то списком. А затем поднимает трубку телефона и задает вопрос. Он не осознает, что я слышу и понимаю его.
"Помнишь того пророссийского журналиста с ВВС? Его не Розенберг звали?"
Ещё одна пауза.
"Нет? Окей, спасибо", - он кладет трубку, ставит штамп в мой паспорт и возвращает его мне.
"Добро пожаловать в Украину!" - улыбается он.
Заминки на паспортном контроле - показатель натянутых отношений между Москвой и Киевом, омраченных враждебной подозрительностью.
Наша съёмочная группа в Киеве проездом - мы направляемся в Крым, три года назад аннексированный Россией.
Трехлетнюю годовщину "вхождения в состав России" в Крыму отметили праздничными демонстрациями
Для журналистов, живущих в России, есть куда более простой и быстрый способ попасть в Крым: сел на самолет в Москве - и через два часа ты уже в столице полуострова Симферополе. Однако Украина предупреждает: любому иностранцу, посетившему "временно оккупированный Крым" без специального разрешения Киева, может быть запрещен въезд на Украину.
Так что мы выбрали долгий путь.
Прямое авиасообщение между Россией и Украиной было прекращено в октябре 2015 года. Из Москвы мы вылетели в Минск, а уже оттуда - в Киев. Теперь нас ожидает восьмичасовое путешествие в Крым по автодорогам.
Первым делом мы направляемся в отделение украинской Миграционной службы в Киеве, чтобы получить "дозвiл" - разрешение украинских властей на поездку в Крым. Через три часа, получив пропуска, мы садимся в машину и едем на юг.
Аннексия Крыма в 2014 году стала переломным моментом в отношениях России и Запада, чуть не став началом новой холодной войны. Три года спустя мы едем в Крым, чтобы узнать, как изменились настроения местных жителей.
Когда мы подъезжаем к последнему украинскому блокпосту перед въездом на полуостров, за окнами уже темно. Украина не называет КПП "Каланчак" пограничным - официально он считается "контрольным пунктом въезда и выезда". Мы показываем паспорта и разрешения - и нас пропускают.
Нейтральная полоса между украинским и российским блокпостами совсем крошечная - не больше 50 метров. Здесь мы останавливаемся, чтобы сделать пересадку: наш водитель возвращается в Киев, а за нами из Симферополя приехала другая машина.
С российской стороны КПП называется "Армянск", и Москва официально считает его пограничным пунктом пропуска. Мы показываем наши паспорта и российские визы и заполняем миграционные карточки. Документы в порядке, но нас просят подождать: появление здесь британских журналистов вызывает у чиновников подозрение.
Ко мне подходит молодой мужчина в штатском. "Пройдемте со мной, пожалуйста, - говорит он. - Я хочу задать пару вопросов".
Мы заходим в маленький кабинет и садимся за стол. Мужчина проверяет мой телефон, чтобы удостовериться, что я не записываю наш разговор.
А потом начинает задавать вопросы. Много вопросов.
"Какое ваше редакционное задание? Что вы собираетесь снимать? На что вы будете записывать видеоматериал - на компьютер или на внешний диск? Какими сим-картами вы будете пользоваться в Крыму? Как журналист, будете ли вы ежедневно делать записи об отснятом материале? Можете ли вы показать мне фотографии в своем телефоне? Где вы остановитесь? Почему вы не прилетели напрямую из Москвы?"
В Крыму немало стен и биллбордов с изображением Владимира Путина
Проводящий допрос мужчина записывает мои ответы на листе бумаги. Вопросы не ограничиваются только Крымом.
"На какой улице вы живете в Москве? Какая ближайшая к вашему дому станция метро? Кем работает ваша жена? Вы много лет живете в России - не думали ли вы о получении российского паспорта?"
"Меня вполне устраивает мой британский", - отвечаю я.
"А что вы думаете об английской кухне?" - спрашивает он и добавляет: "Я люблю Джейми Оливера, хотя мне кажется, он использует слишком много растительного масла".
Допрос продолжается около часа. Наконец, мужчина отводит меня обратно к машине. Я спрашиваю, как его зовут.
"У меня нет имени, - отвечает он, - только звание".
После чего любознательный "молодой человек без имени" по одному приглашает для аналогичной беседы моих коллег.
Проходит три часа. Допросы окончены, но нас всё ещё не отпускают. Мы проводим ночь в микроавтобусе, пока российские таможенники проверяют наши документы и дают разрешение на ввоз съемочного оборудования. Спустя 10 часов спустя после прибытия на КПП "Армянск" нас наконец-то пропускают на территорию полуострова.
Административная столица Крыма - Симферополь. Наша гостиница называется "Украина", но спустя три года после аннексии город выглядит совершенно российским. На большинстве автомобилей - российские номерные знаки, по дорогам курсируют новенькие автобусы производства подмосковного завода. А избранные "крымские цитаты" Владимира Путина на многочисленных биллбордах сопровождают изображения самого президента - напоминая жителям и гостям города, кто тут главный.
"Крым всегда славился как всесоюзная здравница. Мы, конечно, будем это развивать", - заявляет Путин с одного плаката.
"Все социальные программы в Вооружённых Силах Российской Федерации будут распространены на Севастополь и Черноморский флот", - обещает президент с другого.
На стене дома неподалеку от нашей гостиницы красуется изображение Путина в морской форме со словами "Крым - это наше общее достояние".
По мнению Ольги Козико - в прошлом школьного учителя, а ныне пенсионерки, - чем больше Путина в Крыму, тем лучше.
"Люди в Крыму поддерживают Путина, - уверяет она меня. - Мы его обожаем. Он наш герой. У меня даже есть футболка с его изображением и надписью "Мы верим в Путина" - как "Мы верим в бога". Благодаря Путину российские солдаты пришли нам на защиту".
Play video, "Крым: три года под контролем России", Продолжительность 3,56
03:56
Крым: что изменилось за три года?
22 февраля 2014 года пророссийский президент Украины Виктор Янукович бежал из страны после волны протестных выступлений в Киеве, которые он сам и его сторонники называют "незаконным захватом власти". 27 февраля в Симферополе появились вооруженные люди в масках и военной форме без опознавательных знаков. Они взяли под контроль парламент, правительственные учреждения и местный аэропорт, а также заблокировали украинские военные базы. Загадочные войска тут же получили массу прозвищ, в том числе "зелёные человечки" и "вежливые люди".
Теперь Москва признает, что это были бойцы Сил специальных операций - подразделения российской армии. Через год после аннексии Путин даже подписал указ об учреждении нового ежегодного праздника - Дня сил специальных операций, 27 февраля.
Вслед за наспех проведенным референдумом было объявлено, что более 95% принявших в нем участие избирателей проголосовали за "воссоединение" Крыма с Россией. Референдум не был признан международным сообществом. Для всего остального мира Россия просто отхватила кусок украинской территории.
Рядом со зданием крымского парламента возвели памятник "зелёным человечкам". Он изображает маленькую девочку, протягивающую цветы мужчине с автоматом. Надпись на монументе гласит: "Вежливым людям от благодарных жителей Крыма".
Россия игнорирует критику международного сообщества по поводу аннексии Крыма
Именно так позиционирует себя здесь Москва - как добрая сила, защищающая жителей Крыма от жестоких украинских националистов. В 2014 году российские государственные каналы называли представителей новых украинских властей фашистами, неонацистами и нелегитимной хунтой. Примерно теми же словами оперирует и Ольга, вспоминая события того времени.
"Без вмешательства России многих бы здесь поубивали, - настаивает она. - Украинские нацисты заявили, что Крым будет украинским или его вообще не будет. Тут начались бы репрессии против жителей. Может быть, нас бы даже согнали в концлагеря".
Уверения Ольги, впрочем, нельзя подтвердить никакими доказательствами.
Многие крымчане, приветствующие российскую власть, воспринимают кровопролитный конфликт на востоке Украины как доказательство того, что в составе России им намного безопаснее. Свидетельства того, что конфликт в Донбассе раздувался и финансировался из Москвы, они отвергают.
На улице я случайно встретился и разговорился с пенсионеркой по имени Надежда. До недавнего времени её сестра жила в Луганске - на территории самопровозглашённой ЛНР.
"Переживаешь. Весь на нервах. Вот сейчас я перетащила сестру сюда жить. Это страшно, когда я увидела, что там творится. Я готова пойти на все, чтобы в Крыму такого не было", - говорит она.
Есть и ещё одна причина, по которой Надежда, этническая украинка, доверяет Москве больше, чем Киеву - это ностальгия по советской эпохе, когда она считала своей столицей Москву. Присоединение Крыма к России Надежда описывает как возвращение в Советский Союз. "Как Газманов поет, "Я родилась в Советском Союзе и мы останемся в Советском Союзе. Для нашего поколения Советский Союз был, есть и будет. И с этим мы умрем", - объясняет она.
Страх и ностальгия вместе дают мощную идеологическую основу. Но даже этого недостаточно для поддержания пророссийских настроений на полуострове на уровне 2014 года.
Разрыв с Украиной не прошел безболезненно: экономическая блокада Крыма со стороны Киева означает, что снабжать полуостров приходится только по морю и по воздуху. А это, в свою очередь, ведет к повышению цен. Москва настаивает, что положение дел изменится, как только будет достроен железнодорожный и автомобильный мост, который соединит Крым с Таманским полуостровом. Мост, строительство которого обойдется в миллиарды долларов, - доказательство долгосрочных притязаний России на Крым.
Вместе с высокими ценами на полуостров пришла и российская волокита.
В Симферополе я прихожу в регистрационный центр. Снаружи стоит очередь - больше 200 человек. Все они пришли обменять свои украинские документы (вроде свидетельства о собственности на квартиру) на аналогичные бумаги российского образца. Некоторые из людей в очереди, вроде Алёны, провели в ней всю ночь.
"Жизнь не изменилась ни в хорошую, ни в плохую сторону, - говорит мне она. - Мы как стояли раньше в очередях, так и сейчас стоим. Может быть, у кого-то три года назад и были большие ожидания, но я человек реалистичный. Я знаю, что чудес не бывает".
В такой очереди можно простоять всю ночь
Я спрашиваю у Алёны, может ли она себе представить, что Россия когда-нибудь вернёт Крым Украине.
"Я уже ничему не удивлюсь! - смеется она в ответ. - Даже если мы окажемся в Турции. Хоть Китай, хоть кто. Лишь бы не было войны".
"Я поняла, что за один день жизнь может перевернуться с ног на голову. С возрастом я поняла, что от нас не зависит ничего. И это обидно. Все равно мы как пешки - нами играют, как на шахматной доске. Вот наше место сегодня здесь. Где будет наше место завтра, мы, к сожалению, этого не знаем. С другой стороны, может быть, хорошо, что не знаем. А так разрыв сердца был бы!"
На другом конце города я встречаю Надю. Она жалуется мне на плохие дороги.
"Зайдите в наши дворы. Я сейчас пишу туда, заделайте нам ямы! Я прошу. Дети и старики ломают ноги. Но никто ничего не делает".
Недовольство Нади не ограничивается состоянием дорог и тротуаров.
"Многие тут были очень обрадованы, но теперь наступило разочарование, - объясняет она, - потому что денег не вкладывают, а зарплаты и пенсии маленькие. У меня пенсия 8000 рублей в месяц (около 140 долларов). Примерно столько у меня уходит на коммуналку и лекарства".
Мы разговариваем с Надей, стоя у памятника знаменитому украинскому поэту XIX века Тараса Шевченко. Сегодня - день рождения Шевченко, и человек двадцать пришли возложить цветы к монументу. Пришла и российская полиция - с камерами. Они снимают всех, включая нас. Публичное проявление украинского патриотизма в российском Крыму - предмет особого внимания.
Надя - этническая русская, но носит на одежде маленькое изображение украинского флага.
"В моей душе Крым - украинский, - говорит она. - Я пришла сюда, потому что этот памятник - символ, один, может быть, остался здесь в Крыму от Украины."
Экономическая ситуация в Крыму оставляет желать лучшего
Наш разговор долетает до ушей Лидии, не скрывающей своего возмущения.
"Крым вернулся России, где всю жизнь он был. Императрица Екатерина Великая строила Крым, и мы жили прекрасно ", - сурово заявляет Лидия.
"Знаете, если будем копать, мы до [русско]-турецкой [войны] дойдем, до монголо-татарской", - парирует Надя.
Лидия переключается на историю не столь отдалённую.
"В 2014 году, можете посмотреть в интернете, уже три школы в Севастополе были готовы под США, ремонтировались под общежития для военных. Три года назад американцы планировали разместить своих солдат в трёх севастопольских школах", - заявляет она.
"А кто это вам сказал? Вы верите в это?" - спрашиваю я.
"Это я вижу в интернете, и я живу здесь", - отвечает она. "Войска НАТО хотели обосноваться в Севастополе, и Крым был бы стёрт с лица Земли. И если бы это понадобилось, я пошла бы воевать".
Лидия меняет тактику: "Не надо говорить, что мы плохо живем. Если кто-то плохо живет в Крыму, пусть едет на Донбасс. Он плакать будет, чтобы вернуться в Крым".
Умер Ибрагимов пытается узнать, что стало с его сыном
Мы едем в город Бахчисарай на встречу с крымским татарином Умером Ибрагимовым, который уже 10 месяцев изо всех сил пытается найти информацию о своем сыне. Крымско-татарский активист Эрвин Ибрагимов был похищен поздно вечером в мае 2016-го: на записи камеры видеонаблюдения видно, как его хватают люди в форме и усаживают в автомобиль.
"Я все какие есть возможные инстанции прошел, от нижнего эшелона власти до верхнего, до президента. И везде тишина".
Эрвин Ибрагимов был членом исполнительного комитета Всемирного конгресса крымских татар. После аннексии крымско-татарское сообщество оказалось под давлением со стороны новых властей. Представительный орган крымских татар меджлис, выступавший в 2014 году против присоединения к России, был признан экстремистской организацией и запрещён.
Правозащитники из Amnesty International обвиняют Россию в "систематическом преследовании" крымских татар. В марте этого года комиссар ЕС по внешней политике Федерика Могерини заявила, что "права крымских татар нарушаются грубейшим образом". Москва отвергает эти обвинения.
За чашкой горячего чая Умер рассказывает мне историю своей семьи. В годы Второй мировой его отец воевал в рядах Красной армии.
"Он был ранен и вернулся домой, - рассказывает Умер. - А еще через 10 дней всех крымских татар депортировали из Крыма".
Распоряжение о массовой депортации отдал Иосиф Сталин - в качестве коллективного наказания и под влиянием параноидального страха: советский диктатор подозревал крымских татар в сотрудничестве с нацистами. Более 230 тысяч человек были отправлены в Центральную Азию в вагонах для скота.
"Отец и мать рассказывали мне, как им дали 15 минут на сборы", - вспоминает Умер.
Сам он вырос в советском Узбекистане. Будучи призванным в советскую армию в конце 1970-х, год он провел на войне в Афганистане, "выполняя интернациональный долг".
Умер смотрит на фотографию своего пропавшего сына.
"Справедливости нет", - говорит он.
И тем не менее, эта весна в Крыму кажется более спокойной, чем три года назад. Пока Россия и Запад спорят по поводу санкций, территорий и границ, большинство людей в Крыму, кажется, просто живет своей жизнью, пытаясь приспособиться к новым условиям.
Туристов в Крым стало приезжать заметно меньше
"Всё затихло, - говорит художник Светлана Гавриленко. - Все, кто выступал за Украину или за Россию, - все успокоились".
Три года назад Светлана выступала против аннексии. Теперь её взгляды изменились.
"Много мелких и средних предприятий перестали функционировать после прихода россиян, потому что все они были завязаны на Украину. Теперь они переключились на Россию и Китай. Если мы снова станем частью Украины, нам придется перестраиваться заново - и опять жизнь у всех пойдет кувырком".
По набережной Ялты прогуливаются толпы людей, наслаждаясь весенним солнцем. Грохот волн, разбивающихся о берег, смешивается со звуками джаза в исполнении уличных музыкантов. Разговоры вокруг - в основном о том, как все хотят мира.
"Многие люди в Крыму по-прежнему любят Украину, - говорит Родион. - Россия и Украина так похожи, наши народы слишком сильно связаны друг с другом, чтобы друг друга не любить".
Родион не может полностью исключить вероятность того, что однажды Крым вернётся под управление Киева.
"Никто и предположить не мог, что он станет частью России, - говорит он, хотя уточняет, что возмущен требованиями западных лидеров вернуть полуостров. - Крым - это не какая-то вещь, которую одна страна может отдать другой. Это территория. Это люди, которые здесь живут. Это история. Это целый ряд вещей, которые нельзя купить или обменять".
Светлана Гавриленко считает, что произошедшие за три года изменения на полуострове необратимы.
"Не думаю, что Россия в своём нынешнем состоянии и с Путиным у власти может вернуть Крым, - говорит она. - Столько усилий приложено, чтобы выстроить новые связи. Сколько Россия выстрадала из-за крымских санкций. С чего бы вдруг его отдавать назад?"
